Хроническая мечта Достоевского

О книге Николая Наседкина «Самоубийство Достоевского»

«Итак — Достоевский… Казалось бы — сколько ж можно!» — так в слове «От автора» начинает книгу «Самоубийство Достоевского» прозаик и литературовед Николай Наседкин. С убеждённостью знающего дело человека автор этой, прямо скажем, фундаментальной работы, без ложной скромности уверяет будущего читателя, что его книга «охватывает всю жизнь-судьбу Достоевского от первого до последнего дня и всё его творчество — от первой до последней строки…» Эти уверения могут вызвать у кого-то скептическую улыбку. Но она позже, по мере чтения, сменится таким выражением лица, какое будет свидетельствовать об уважении к автору, взвалившему на себя поистине непосильную ношу (но — одолел!), пробудившему интерес к писателю, оставившему (по школьной программе) весьма смутное представление в умах и сердцах читателей. «Надо же! А я вроде бы читал “Идиота”, а вот этого не заметил… А в “Братьях Карамазовых” разве действительно это есть?.. Боже, а “Неточка Незванова” вообще прошла мимо меня, о “Бедных людях” не знал вовсе… Пойду-ка я в библиотеку, возьму Достоевского и прочитаю всё, что у него есть…»

Похвальное желание. Но труд это тяжкий.

Николай Наседкин признаётся, что «болел» Достоевским тридцать лет. И продолжает болеть: книга «Самоубийство Достоевского» — это «рецидив», свидетельствующий о том, что её создатель овладел искусством «правильно читать-вчитываться в давно знакомые произведения изучаемого автора…» И выбор интонации он сделал точный, и о творчестве «трудного» писателя говорит нормальным языком.

Всё это не может не пробудить интереса к выбранной Н. Наседкиным теме суицида в жизни и творчестве Достоевского и к самим его произведениям.

В довольно-таки пространной главе «Введение в тему» Наседкин анализирует статистические данные о самоубийствах в разные годы в разных странах, знакомит читателей с работами учёных-исследователей причин суицидных явлений, в частности, с книгой Э. Дюркгейма «Самоубийство» — с многочисленными примерами трагических случаев сведения счётов с жизнью по разным причинам, толкающим людей на этот путь.

Рассуждения автора свидетельствуют о том, что темой он владеет основательно, но этот груз просто невозможно долго держать в себе. Появилась книга. Как бы ни было тяжело вместе с автором «окунаться» в этот омут, он затянул-таки… И от «Первого дебюта» до «Открытого финала», закольцевавших жизнь и творчество Достоевского в интерпретации Наседкина, всё ярче высвечивается образ гения, сверкнувшего под конец жизни такой ослепительной вспышкой, что больно не только глазам, но и сердцу. Он знал что-то такое, что простым смертным знать не дано. И слава Богу!

Не тенью, не приложением, а необходимостью, судьбой, подарком Божиим, представлена жена Фёдора Михайловича Анна Григорьевна. И если по отношению к писателю у Николая Наседкина — «болезненная» любовь (давшая такие плоды!), преклонение, заставившие его так досконально изучить всё, что связано с «предметом исследования», то по отношению к Анне Григорьевне — благоговейное уважение, восхищение: «Великую женщину послал Господь великому писателю»…

Композиционную законченность книге Н. Наседкина придаёт глава «Выход из темы», подытоживающая исследование: «И всё же, Достоевский —покончил жизнь самоубийством…» Это не безапелляционное утверждение автора, а его итог, вывод. А какой вывод сделает читатель, дойдя до последней страницы книги? Одно могу сказать с уверенностью, исходя из собственного впечатления: труд Николая Наседкина «поможет глубже понять творчество, жизнь и личность самого, может быть, гениального писателя из когда-либо живших на Земле…» Слова, взятые в кавычки, — желание автора.

Дай Бог, чтобы оно сбылось.

Валентина Дорожкина.