Отцы и дети

Думаю, что в Тамбове Липецкий драматический театр имени Л. Н. Толстого в рекламе практически не нуждается. Мы прекрасно знаем соседей по предыдущим гастролям в нашем городе. Стоит только бросить взгляд на репертуарную афишу липчан, и у любого завзятого театрала сразу же возникнет желание отправиться в билетную кассу. Где и когда ещё тамбовчане смогут увидеть «Звёзды на утреннем небе», такую нашумевшую, но пока ещё поставленную только в нескольких театрах пьесу А. Галина о московских проститутках образца 1980 года? Можно не сомневаться, что даже трансляция по телевидению как раз в эти дни остросатирической сказки Л. Филатова «Про Федота-стрельца, удалого молодца» в авторском исполнении не помешает нам насладиться этим необычным произведением в исполнении липецкой труппы. Независимо от достоинств спектакля «Дорогая Елена Сергеевна», который ещё предстоит нам оценивать, уже само обращение театра имени Л. Н. Толстого к этой сложной по материалу пьесе Л. Разумовской не может не вызывать зрительского интереса. И особенно, подчеркну, зрителя молодого, подросткового…

В этом плане тон гастролям липецкой драматической труппы в Тамбове на этот раз задала и «повесть для театра» М. Рощина «Вся надежда» — спектакль также пока редкий, подчёркнуто современный и молодёжно направленный. Только не надо думать, что интерес эта постановка вызывает лишь у юных зрителей, хотя, конечно, им весьма интересно было видеть на сцене таких же 14-16-летних своих сверстников, показанных как бы через увеличительное стекло жёсткого реализма. Нет, не менее сильные, а, может быть, даже и более резкие эмоции получил на этом спектакле тот взрослый зритель, который привык и в жизни, и в искусстве видеть аккуратных мальчиков и девочек, мило краснеющих от неосторожно брошенного «плохими» взрослыми крепкого словца, одетых в скромные школьные платьица и костюмчики.

Мне кажется, почти то же самое впечатление, какое испытывали зрители на знаменитом спектакле «На дне» Московского художественного театра начала века, способен испытать иной утончённый поклонник возвышенного искусства наших дней, попавший на «Всю надежду» М. Рощина. Того самого Михаила Рощина, который ещё своей давнишней пьесой «Валентин и Валентина» просил «отцов» повнимательнее относиться к миру «детей», их чувствам, переживаниям, образу жизни. В театральной же повести «Вся надежда» драматург меняет, ужесточает тональность и уже не просит, а заставляет нас, взрослых, сняв розовые очки, взглянуть на жизнь подростков трезво и ответственно.

Поэтому и возникают ассоциации с пьесой А. М. Горького, что в постановке доминирует шокирующий реализм, увы, уже наших дней. Такое впечатление, что режиссёр-постановщик Вадим Мирошниченко и художник Татьяна Спасоломская напрочь отказались от какой-либо эстетизации на сцене. Оформление спектакля, надо признать, поначалу даже и ошеломляет своей антипоэтичностью — какие-то ободранные заборы и скамейки, какие-то серые подвальные стены, измалёванные надписями, а в центре сцены словно символ всего этого подвально-подворотнего мирка — грязный мусорный бак.

Не соскучишься и воспринимая музыкальное оформление спектакля — убийственные подстёгивающие ритмы всех мыслимых и немыслимых направлений современного рока спрессовываются в плотную пульсирующую массу звуков, в которой людям, чтобы услышать друг друга, приходится кричать, и даже в краткие перерывы относительной тишины их диалоги всё равно продолжаются на тонах повышенных, истеричных. Таков стиль времени, подчёркнутый в постановке.

Соответственно и главные героини пьесы М. Рощина симпатий у большинства из нас явно не вызывают. Что Надежда, которую по её любимому присловью можно вполне назвать Чумой, что Ленок, что Бухара, что Жирафа (такие кликухи) — вся эта компашка малолетних девиц уже одним своим внешним видом фраппирует «благородную публику». Причёски типа «взрыв на макаронной фабрике» и «не подходите, я кусаюсь», красные и жёлтые штанцы и балахоны, лица размалёваны под индейцев племени сиу, находящихся в состоянии войны, в остреньких зубках зажаты сигареты. А уж как ведут себя эти наглые девчонки, наверное, и рассказывать не надо, даже те, кто спектакль не видел, легко могут представить себе «правила поведения в общественных местах», по которым живут эти Чумы и Жирафы. Театр показал нам типажи, коих в реальной повседневной жизни развелось сейчас по дворам и дискотекам более чем предостаточно.

Понятно, что авторы спектакля все свои творческие усилия направляют на то, чтобы в какой-то мере реабилитировать девчонок, показать, что и они тоже «человеки» суть, каждая имеет душу, сердце и свою судьбу, А кто виноват, что они превратились в подобных дикообразов? Кто? Ответ на этот вопрос ищется по ходу спектакля, и ответ, в общем-то, не такой уж сложный и трудный. «Отцы» и виноваты. «Почему вы никому не верите?», — в сердцах кричит один из старших этим девчонкам, словно бы сам не зная — почему. Да потому, что врали им и врут с самого детства взрослые, врут по мелочам и по крупному, вот и дал такие обильные всходы в душах «детей» цинизм, семена которого были посеяны «отцами». С чего же быть доброй и воспитанной девчонкой той же Надежде-Чуме (артистка Н. Сергеева), если родная мать от неё отказалась, бросила её на произвол судьбы, а сама продолжала жить-порхать в своё удовольствие?..

И ещё одна кардинальная мысль заложена в спектакле «Вся надежда»: мы, люди, страшно разобщены. Разрушились связи не только между «отцами» и «детьми», но и между людьми внутри поколений. Сценической метафорой разобщённости, тотального одиночества индивидуума в толпе становится целлофан, который прозрачной, но глухой стеной словно отгораживает людей друг от друга. В одном кошмарном сне Надежде даже представляется, что на голову каждого человека напялен целлофановый мешочек — очень впечатляющая и глубокомысленная сцена…

Главное, что остаётся в душе после просмотра этого спектакля — тревога. Вопросы поставлены в нём остро, прямо, и вопросы именно тревожные. Как убедить этих несчастных девчонок, это бунтующее поколение подростков сегодняшнего дня, что своим воинственным демаршем против взрослых они губят собственную жизнь, судьбу, губят своё отрочество? Как втолковать им, и как можно раньше, что в их годы пить, курить, ругаться, заниматься сексом, глотать «колёса» и колоть свои тонкие вены — значит отказаться от собственной личности и своего будущего?..

Одним словом, отдохнуть и развлечься на спектакле «Вся надежда», как, впрочем, и на других спектаклях Липецкого драмтеатра, не удалось. За это-то липчанам как раз большое спасибо! И очень бы хотелось, чтобы наш родной театр имени А. В. Луначарского по части репертуарной политики перенял опыт соседей. Так хочется почаще видеть на сцене вещи молодёжные, остросоциальные, злободневные.

Спектакли, которых требует время.