И один в поле воин

Вячеслав Дёгтев, возглавивший воронежский «Подъём», напечатал в последних книжках журнала (№ 11-12, 1995 и № 1, 1996) статьи, которые бы не смогли «пробиться» на страницы столичных изданий — не смогли по причинам политическим, идеологическим, нравственным и безнравственным, конъюнктурным и просто — «на всякий случай». Не ставя перед собой цели — написать полное обозрение всех публикаций «Подъёма», я тем не менее хотела бы выделить три материала, которые нельзя не прочесть.

Это — статьи Николая Наседкина «Минус Достоевского» (Ф. М. Достоевский и «еврейский вопрос»), Валерия Сердюченко «Солженицын: самовлюблённый мученик или раздражённый “отец нации”»?», Дмитрия Жукова «Восставший Пророк».

Ясная, толковая и прямая статья Николая Наседкина, собственно, не имеет целей вне самой себя — культурная публика всегда «имела в виду» наличие у нашего классика «антижидовских взглядов», о которых, тем не менее, не принято было говорить в исследованиях о Достоевском ни раньше, ни сейчас. Николай Наседкин и сделал то, что давно было необходимо выделить, указав на принципиальность и глубину вопроса. Постепенно развёртывая перед нами «еврейский вопрос» и ответ на него Достоевского — с его центральной мыслью о еврейском status in statu (государстве в государстве) в России, — автор статьи ничуть не стремится к современным аллюзиям. Но, однако, они возникают, ибо Достоевский назвал, показал механизм и отметил перспективу целей в самом сущностном: тут и «нигилятина» во всём, и «вредительские монополии» в области финансов и экономики, тут революционная разрушительность и ненависть к патриотизму. Ясно одно, что после Достоевского русская консервативная мысль невозможна без внимания к «еврейскому вопросу». Как ясно и другое — «минус» Достоевского до сих пор остаётся её «минусом», ибо еврею по-прежнему прилично и полезно исправлять, истолковывать, кричать, жаловаться, отрицать «русский вопрос», в то время как русскому о «еврейском» и думать-то нельзя — недемократично, нелиберально... Между тем апологетика еврейства сегодня распространена гораздо сильнее, чем во времена Достоевского. Почитайте либеральные столичные журналы. Там не только везде и всюду еврейские новости, воспоминания, опасения, но и самой новой новостью в них будет герой-еврей. (Тут целая тема для разговора, который лично мне скучно вести.) Не предвидел Достоевский и той наглой смелости, что присуща нынешним прогрессистам евреям, выступающим и вещающим о ценностях века сего от имени «русской интеллигенции». Недавно именно так — «представителем русской интеллигенции» — отрекомендовала себя В. Новодворская, добавив, что все должны и обязаны каяться перед евреями за испытания в годы немецкого фашизма... Словом, статья Николая Наседкина, выполненная в объективной манере, не только восполнила пустоты в достоевсковедении, но и указала на те зоны умолчания, замки с которых не сняло и наше раскрепощённое время.

Статья о творчестве А. И. Солженицына автора теперь иноземного государства (Украины) тоже не лишена злободневности. Отношение к творчеству А. И. Солженицына сегодня — это отношение поколений. Я знала человека, который в начале 80-х годов утопил томик «Бодался телёнок с дубом» в Москва-реке, даже убоясь его прочитать. Я знаю советских людей, которые к любой «антисоветской» литературе не могут вообще относиться как к литературе, невзирая на то, что сегодня ясно всякому: антисоветская литература есть часть советской литературы и одна без другой немыслимы. Статья Валерия Сердюченко тоже отражает реально существующую точку зрения на творчество писателя: с ней можно соглашаться и спорить, но она действительно существует. Исключая два первых произведения (считая их блистательными, художественными, стоящими в ряду национальной вершинной литературы), автор статьи всё последующее творчество А. И. Солженицына рассматривает под знаком литературы «политической», герои которой отравлены «вирусом политической интоксикации», наполнены ненавистью как источником силы и жизнедеятельности. Нет никакого сомнения, что у В. Сердюченко есть и будут оппоненты, как нет сомнения и в том, что так писать может только современник о писателе-современнике.

Эссе Дмитрия Жукова «Восставший Пророк» — это прорыв из будущего (и не только потому, что автор очень молод). Тут всё необычно для слуха культурного, образованного и просвещённого читателя: холодная воинская стильность, традиционалистская символика, воспевание «духа странника», «лучей Солнца» и огня Истинного Знания — «древнего знания своего народа». Тут рыцарская честь сплетается с гордым одиночеством духа; Заратустра и Ницше, В. Цой и Уэсуги Кэнсин — как бытийные и культурные символы мироощущения однозначно свидетельствуют о нонконформизме, который если и хочет знать о прошлом, то только о «Прошлом, которое вечно молодо».

А где же «направление», где стиль журнала, возглавляемого Вячеславом Дёгтевым? Это правда, все мы привыкли к «направлениям» и журнал воспринимаем как нечто целое, как отражение некоего «общего мнения» и «общего дела». А почему нельзя иначе? Направление, как было ясно ещё в прошлом веке, «гроша не стоит без таланта». Дёгтев и предлагает журнал, который реально отражает разнообразие русского мироощущения наших дней. Мы — разные. Это только наши противники и оппоненты видят нас (вернее, хотят видеть) одного, красно-розового, цвета. Дёгтев делает журнал, где собираются разные (и необязательно его собственные) мнения и взгляды, — журнал, выявляющий и рассматривающий острые проблемы, важные темы. Дёгтев устал быть «патриотом однообразия». «Дорога — это жизнь». И по этой дороге идут как «бедные сыны Израиля», так и «восставшие пророки». Конечно, есть и «разбойники» — те, кого не устраивают никакой подъём, никакое возвышение и никакая живая страсть.

Капитолина Кокшенёва.